Айтматов Ч. Джамиля. Повести. Пер. с кирг. Грав. на дер. Л. Ильиной. М., «Дет. лит.», 1974. 142 с.



ЗОЛОТО ПРАВДЫ
Сколько бы ты ни читал и ни слышал раньше о Киргизии, всё равно по приезде туда у тебя неизбежно голова идёт кругом.
От одного только зрелища озера Иссык-Куль хочется говорить стихами:
Как чаша на пиру, нам подан Иссык-Куль...
А вокруг озера — громады гор с облаками над ними, как будто это мощная эскадра плавно движется куда-то.
По горным кручам друг за другом всё выше, словно цепочка туристов, подымаются деревья. И бегут на поклон к Иссык-Кулю машины из дальних, не только киргизских городов.
Едешь вдоль бурного Нарына; уже вечереет, и вдруг даль начинает сверкать огнями и полниться нарастающим гудом.
На разной высоте горят и перемигиваются огни, будто это добрые духи тайно помогают ночью людям в их труде: близится стройка Токтогульской ГЭС.
Здесь не было готовых дорог, и строители прорубали их в диких скалах. Здесь до сих пор — с двенадцати до часу дня — гремят взрывы: это идут так называемые обброчные работы — убирают скалы и просто камни, которые могут оказаться опасными для будущих работ в котловане.
И вдруг вся история этой стройки начинает казаться символом того, что происходило и происходит в киргизской литературе.
Не так ли сто лет назад прорубал первые дороги для родной литературы знаменитый киргизский акын Токтогул? Наперекор всем тяготам судыбы он дожил до Октября и «навстречу красным знамёнам грудь свою широко распахнул». Его .поэзия оказала и оказывает огромное воздействие на развитие всей последующей литературы. Она полна благороднейших заветов, которым поныне следуют лучшие киргизские писатели старшего и младшего поколений:
Достоин лучших слов певца Дехканин с кетменём, Суров и тёмен он с лица, Простак с душою мудреца, — Не забывай о нём!
А обброчные работы... Не похож ли в чём-то на них труд писателя, который хочет помочь людям мирно строить и своим гневным словом взрывает нависающие ещё порой над их головами глыбы пережитков прошлого, предрассудков, всяческих неурядиц?
Поистине «суров и тёмен с лица» герой одной из повестей известного киргизского писателя Чингиза Айтматова «Первый учитель» — Дюйшён. Вот его портрет: «Шёл он молчаливый, строгий, со сдвинутыми, как крылья беркута, бровями, и лицо его казалось выкованным из чёрного, прокалённого железа».
Демобилизованный красноармеец, организующий первую школу в глухом аиле, Дюйшён встречается с недоверием тех, чьим детям хочет передать собственные, пусть далеко не совершённые познания, встречается с враждебностью и глумлением баев, ещё чувствующих себя хозяевами жизни.
Он во многом наивен, неопытен, несдержан и в чём-то напоминает своей порывистостью и непримиримостью русского
коммуниста Нагульнова из шолоховской «Поднятой целины». Но при всех своих промахах Дюйшён заражает своим энтузиазмом, смелостью, благородством, с которым вступает в опасную и неравную борьбу с противниками. Вырвав одну из своих учениц, Алтынай, из- под власти мужа-бая, Дюйшён восклицает: «Ты думаешь, что истоптал её, как траву, погубил её?.. Врёшь, прошли твой времена, теперь её время...»
Судьба Алтынай и других героинь произведений Чингиза Айтматова знаменательна. В их судь бах выразились те перемены, которые совершились в Средней Азии при Советской власти, те горизонты, которые открылись перед людьми, те духовные силы, которые осознали в себе ещё недавно порабощенные обычаями и привычками герои.
«Женское счастье — детей рожать, да чтобы в доме достаток был», — поучает по старинке свекровь свою невестку в повести «Джамиля». Лишь мимоходом упоминается имя Джамилй в письмах её мужа с фронта. И сами эти письма похожи друг на друга, «как ягнята в отаре».
Всё это сулит молодой женщине будущее, черты которого нетрудно предугадать заранее. Наверное, она уже не станет похожа на ту женщину, которую повстречала Алтынай в байской юрте: «Её потухшие, подобно холодному пеплу, глаза смотрели, ничего не выражая. Бывают собаки, забитые ещё со щенячьего возраста». Но, по всему судя, Джамилю ждёт серая, будничная жизнь, где нет места для высоких чувств и стремлений.
Поэтому так потянулась молодая женщина к одинокому, мягкому и вместе с тем гордому Данияру: в песнях, которые он пел, приоткрылась перед ней богатая душа и щедрое сердце.
Любовь Джамилй к Данияру — не прихоть. В ней находит выход неудовлетворённость героини той духовно скудной жизнью, которой Джамилё приходится жить в семье, где к ней по-своему добры и совсем не жестоки.
И уход Джамилй из аила, вызывающий у многих жителей деревни яростное осуждение «беглянки», — это на самом деле её подлинное рождение к жизни, отстаивание своего права на истинное, а не куцее счастье.
История любви шофёра ИльяЬа к Асёль, её разнообразные драматические перипетии, бережность, с которой относятся к любимой и сам герой, прежде тяжко провинившийся перед Асёль, и её новый муж Байтемйр, — обо всём этом рассказано Чингизом Айтматовым в повести «Тополёк мой
в красной косынке» так, что мы понимаем, что перед нами новые люди новой Киргизии.
Чингиз Айтматов смело изображает сложные и трудные жизненные обстоятельства, драматические конфликты. Одному из них посвящена его недавняя повесть «Прощай, Гульсары!», где судьба коммуниста Танабая и выращенного им коня Гульсары прослежена писателем на протяжении сложных послевоенных лет и с большой горечью описано столкновение героя с чиновничьим, равнодущным, казённым подходом к делу, которому Танабай отдаёт всю душу.
Глубина и острота чувств и мыслей Танабая определяется не только тем, что он на какое-то время становится жертвой несправедливости, но и тем, что происходящее заставляет его сурово проанализировать свой собственные поступки, принять на себя и свой опрометчивые действия, и часть вины за беды родного колхоза.
Буквально физически ощущает Танабай свою принадлежность к Коммунистической партии. Поэтому так драматично его — пусть временное! — расставание с партийным билетом, когда карьерист и чинуша Сегизбаев добивается исключения Танабая из партии.
«Танабай полез за партбилетом. Долго возился в наступившей тишине. Он был там, глубоко, под фуфайкой, под пиджаком, в кожаной сумочке, сшитой руками Джайдар. Сумочку эту Танабай носил на ремешке через плечо. Наконец вытащил наружу, достал партийную книжицу, нагретую у груди, и положил её, тёплую, пропитанную запахом своего тела, на холодный, полированный стол... Поёжился даже, самому стало холодно». Как будто не документ положен на стол, а само живое и трепетное сердце человека, самое дорогое, что у него есть!»
Биение этого сердца живёт в книгах Чингиза Айтматова, согревает их особым теплом, делает их особенно значительными.
Если любимые герои Чингиза Айтматова — новые люди, то и сама его проза — порождение новой социалистической культуры.
Первый рассказ двадцатичетырёхлётнего автора был напечатан в 1952 году, а не прошло и десяти лет, как «Джамиля» завоевала ему прочное читательское признание и в нашей стране и за её рубежами. В 1963 году писателю была присуждена Ленинская премия.
В советское время литература и искусство различных народов нашей страны развиваются в особенно тесных связях
между собой, в атмосфере огромного, благожелательного интереса друг к другу. Об этом прекрасно сказал грузинский поэт Симон Чиковани:
Нет, одному невесело поётся! Прошу я жизнь, чтоб друга мне дала. Мне песня в одиночку не дается, Мне для полёта нужно два крыла. Дай мне крыло! От лести и нападок Друг друга мы крылами защитим. Рабочее понятие «напарник» К высокому искусству приобщим. Дай мне крыло! И от меня потребуй Моё крыло... И вместе в вышину!
Проза Чингиза Айтматова закономерно вбирает в себя и славные традиции родной литературы, и достижения своих иноязычных товарищей по перу, и опыт других искусств.
«Прощай, Гульсары!» — книга, связанная определённой идейно-художественной преемственностью не только с памятным нам с детства «Холстомёром» Льва Толстого, но и с наиболее значительными произведениями современных русских прозаиков, писавших о деревне в 50—60-е годы: В. Овёчкина и Е. Дороша, В. Тендрякова и С. Залыгина.
Немало дал писателю и опыт работы в кино. Если ещё до этого в прозе Айтматова было что-то от современного киномонтажа (так, в «Джамилё» вслед за описанием напряжённейшей работы грузчиков появляется картина ночной степи, мокрых серебристых камней брода, по которым цокают копыта), то участие в создании фильмов «Зной» и в особенности «Первый учитель», поставленного режиссёром А. Кончалбвским, несомненно обогатило изобразительный арсенал писателя, в чём-то обусловило больший драматизм повести «Прощай, Гульсары!».
О творчестве Чингиза Айтматова много спорят на его родине, оно не оставляет никого равнодушным. Явная современность его художественного почерка, смелый выход за пределы дотоле облюбованных литературой тем и приёмов в известной мере послужили примером для ряда других киргизских писателей, в особенности молодого поколения